Даг из клана Топоров - Страница 95

Горм Одноногий очень обрадовался, когда все услышал, и тут же попросил слово:

– Скажите мне, кто из вас, свидетелей, мылся в бане с Рагнаром, сыном Харека?

Свидетели отрицательно покачали головами. Тинг замолк.

– Пусть поднимется тот из свидетелей со стороны Северян или тот из их родичей, кто купался вместе с Рагнаром! – не обращая внимания на недоуменные выкрики, продолжал скальд. – Или кто видел его без штанов!

И снова никто не встал, но многие засмеялись. На хитрой физиономии Харека Менялы отражалась отчаянная мыслительная работа. Но он так и не успел сообразить, куда же клонит Одноногий.

– Если никто не видел Рагнара раздетым или хотя бы его голые ноги… – Горм сделал паузу, – может, сам Рагнар укажет на того, кто видел его в бане?

Рагнар пожал плечами и отвернулся. Он давал понять, что глупый старикашка его не выведет из себя.

– Тогда я скажу, – Горм снова сделал паузу, добиваясь тишины. – Вот парень, младший сын Олава Северянина. Это он ударил Рагнара ножом под колено. Ударил вовремя, иначе Сверкер Северянин пировал бы в Вальхалле со своим братом… Перед всеми свидетелями я заявляю – у Рагнара сзади под левым коленом два шрама от вот этого ножа!

С этими словами Горм поднял Дага с места. Сотни пар глаз уставились на младшего Северянина. Даг вытащил из голенища тот самый, бережно хранимый нож: и показал всем.

– Откуда тебе известно, что там два шрама? – в гробовой тишине осведомился лагман.

– Потому что я ударил его два раза, – опередил Горма младший Северянин.

Опять все принялись спорить и кричать, а Даг натолкнулся на полный ненависти взгляд Харека Менялы.

«Я еще с тобой встречусь», – говорили эти голубые холодные глаза.

Глава тридцать шестая

В которой свидетели клянутся на крови, Харек Меняла смеется, а Свейн Волчья Пасть говорит непроизносимые слова

Говоритель закона еле перекричал толпу. Дружинникам лагмана пришлось выстроиться между двумя группировками, чтобы сдержать особо буянивших парней.

Выступил Олав Северянин:

– Харек Меняла выступил против меня в тяжбе. Я при всех свидетелях заявляю, что дочь Грима Большеухого была свободна от любого обещания. Когда мы приехали ее сватать, она дважды повторила это. Пусть скажет ее отец, правду ли я говорю!.. Я назвал своими свидетелями свободных людей Аки Стрелка, Бьерна Хриплого и его младшего брата…

– Кто эти люди? Мы их не знаем! – зашумели подкупленные свидетели Менялы.

– Это дренги из дружины моего родича Свейна Волчья Пасть. Они в ту ночь ночевали у меня в усадьбе. Это они спасли нас от полного разорения… Мой брат Сверкер обвинил Рагнара, сына Харека, в том, что тот подло напал на моего брата Снорри вместе со своими людьми. Они напали с ножами, с топорами и стрелами. Рагнар Пустой Живот прятал лицо под шлемом, но мы все узнали его. Он убил моего брата! Он нанес рану стрелой, от которой мой брат сразу умер, и тому есть свидетели! Этот человек, Рагнар Пустой Живот, должен быть объявлен вне закона и изгнан из Свеаланда. Никто не должен давать ему пищу и кров. Его добро следует поделить на две части. Половину следует отдать мне, другую половину следует разделить пополам и отдать в равных частях свидетелям и тем судьям, которые имеют право на добро изгнанника. Я при всех объявляю под Столбами Клятвы, что не приму от Рагнара виры и не приму мировой от его отца…

Даг увидел, как Рагнар потянулся к ножу, но его тут же схватили за руки его дружки. Среди общего гвалта поднялась тетушка Ингрид.

– Как изложено дело, я спорить не буду. Я обвиняю Рагнара, сына Харека, в том, что он ночью подло напал на ферму Олава Северянина и поджег дом, принадлежавший ранее отцу Олава и отцу его братьев, моему покойному брату Харальду Честному. Всем на тинге известно, что это был за человек и как он заслужил свое прозвище… Я говорю, что убийца за это должен быть объявлен вне закона и никто не должен давать ему пищу, указывать путь и оказывать помощь. Я говорю, что он должен лишиться всего добра и половину отдать Северянину…

Тетушка Ингрид распалилась и выступала бы еще долго, но лагман ударил в било и приказал говорить Хакону Недоростку, соратнику Рагнара.

– Харек призвал нас в свидетели, угу, – глядя в сторону, начал низкорослый крепыш. – Харек призвал нас с братом, его зовут Хакон Хитрец, угу… Перед всеми судьями, у Столбов Клятвы, хочу сказать, как было дело. Я там тоже был, в усадьбе, угу… А Рагнара среди нас не было. Рагнар у отца тогда оставался, пировали они, угу. Он сказал нам, чтобы мы не ехали, но мы не послушали, угу… Нас подговорил Олав Синий Нос, его потом убили. Олав Синий Нос сказал, что над хозяином теперь весь херад смеется… Я внутрь туда не ходил, ждал с лошадями у леса. И брат мой Хакон тоже не ходил, угу… – Недоросток жалобно поглядел на брата, не в силах завершить фразу.

– Олав Синий Нос нас подбил, это точно, – затараторил Хакон Хитрец. – Олав сказал – надо только поджечь дом, и уйдем. Надо дать по носу мальчишке этому… Сверкеру, то есть, чтобы чужих девчонок не отбивал и уважаемых людей не позорил. Олав нам два бочонка эля обещал, мы и пошли. А эти… – Хакон мотнул головой в сторону семейства кузнеца, – эти на нас со спины напали. И холопов на нас выпустили. А тот, за кого они тяжбу ведут, Снорри этот, он как бешеный стал и сам набросился с мечом. Кто его убил – не знаю, у меня лука не было, мы с братом это дело не любим, глаза у нас слабые… Мы как увидели, что дело неладно пошло, так сразу уехали и во всем повинились хозяину.

– Вот пиявки, они все врут! – злобно выдохнула Хильда. Даг даже испугался за мать, так ее трясло. Но трясло ее не от страха, женщины в клане Северян не дрожали перед опасностью. Хильда сама была готова вцепиться в глотки врагам!